Восьмое чудо света. ВСХВ–ВДНХ–ВВЦ - Страница 18

Понимание жизни как борьбы, революционного фронта в шахтах и на нивах, в цехах и на испытательных полигонах формировалось прессой, кино и литературными произведениями, живописными панно и конечно же городскими постройками. Кругом враги, и стране надо бороться, защищать завоевания революции. Эта тема проявлялась в очень многих скульптурных композициях и рельефах. Часто мирные шахтеры выглядели как воины, а их отбойные молотки – как автоматы. Отбойный молоток, похожий на автомат Калашникова, стал любимой деталью, объединяющей идею мирного труда с мыслью об опасности, присутствии постоянного фронта борьбы.

Сталинская традиция отображала все проявления жизни, но при этом умела облачать их в пафос героики. Присутствует постоянное подтверждение героического момента истории: сейчас трудно, но потом мы все вместе будем жить счастливо.

Женщина-колхозница, всегда крепкая и мускулистая, с колосьями или тыквами, гроздями винограда или ведром молока, являлась носителем многих агитационных идей. Новую освобожденную женщину начали показывать как истинную героиню, богиню труда, культуры и спорта. Она теперь свободна от буржуазного быта, становится полноправным членом общества и успевает делать все: учиться, работать, заниматься спортом и покорять воздушные пространства. Ее роль как матери, продолжательницы рода, от которой зависит наличие рабочей силы на стройках пятилеток, сильно возросла с началом индустриализации.

Конституция 1936 года дала женщине равные права с мужчиной. Она теперь могла спускаться в шахты и водить корабли, но одновременно было введено запрещение делать аборты. В случае войны женщины должны были заменить мужчин, ушедших на фронт, у станков и на тракторах.

Мать и дитя становятся до такой степени любимой скульптурной темой для садов и парков, что в 1960-х годах превращаются в нарицательный шутливый образ наравне с «девушкой с веслом», хотя скульптура выражала очень важную проблему для своего времени – повышение рождаемости в стране для пополнения рядов армии и индустрии.

На выставке мы встречаем представителей разных групп населения, исполненных героического пафоса своей эпохи. Здесь юные пионеры как герои-изобретатели, которые с гордостью демонстрируют свои самолеты и ракеты, летчики-герои в шлемах и летной форме, герои-спортсмены с футбольными мячами, теннисными ракетками и боксерскими перчатками. В отсутствие авиатора мысль о завоевании воздушного пространства доносили до посетителей просто присутствием в декоре здания крыла или винта самолета. Часто в росписи плафонов возникает голубое небо с легкими облаками, в котором парят советские стяги и символы.

Образование приобретало особое значение в связи с тем, что формирование новой идеологии невозможно в безграмотной среде, к которой трудно было бы обратиться без печатной продукции или радиовоззваний. С самых первых месяцев революции началась борьба с неграмотностью, каждый крестьянский и рабочий ребенок имел возможность пойти учиться. Декоративное убранство зданий очень простыми и понятными методами подчеркивало общедоступность и важность образования: книги в руках рабочих и крестьянок, вместе с книгой у молодого человека мог быть глобус как символ открытого перед ним мира или мировой революции.

Парящие в небе звезда, знамена и серп и молот. Павильон № 59 «Зерно», «Московская, Рязанская и Тульская области» (1939), «Московская, Рязанская, Тульская, Калужская и Брянская области» (1954), «Московская область» (1959). Архитектор Д. Чечулин

В послевоенные годы политически и идеологически стали поддерживаться выдающиеся ученые и художники, инженеры и архитекторы. Тема интеллектуального труда входила в сталинскую символику очень осторожно и в основном в послевоенный период.

Живописное панно павильона № 71, построенного как павильон «РСФСР» для ВСХВ-54, а затем ставшего «Атомной энергией» в 1964 году, – яркий пример в советской мифологической иконографии использования архетипов в монументальном искусстве. Здесь показаны все основные почитаемые или допустимые группы советского населения, на которые следовало равняться: рабочий и колхозница, освобожденная женщина-инженер, пионер и школьница-отличница. Все нарядные, красивые, спортивные и здоровые. В центре панно крепкие рабочий и колхозница несут овальный портрет Ленина, обрамленный пушистыми колосьями. Перед портретом, имитируя движение, взявшись за руки, застыли двое здоровых ребятишек, опутанные красными лентами и украшенные венками. Здесь можно разглядеть типажи разных национальностей, которые удостоились чести следовать за портретом Ильича и на кого следует равняться простым гражданам. Замыкает шествие хрестоматийный старец с развевающейся бородой, похоже символизирующий народную мудрость и уважение к старости. По обеим сторонам шествия расположились колхозницы с капустой и тыквой, подсолнухами и снопами пшеницы, а также с механическими устройствами для дойки. Молодая интеллигенция из рабочих и крестьян – с книгами, свитками документов и планов. Рыбак в лодке сидит, задумавшись, глядя на стадо белых баранов. Готов ли он перевезти немногих или только этих агнцев через бурную реку жизни? Или это Ноев ковчег, готовый принять в себя избранные пары? В правом углу отображение иерархической лестницы, построенной по быстроте воспроизводства: от свиноматки с поросятами (внизу) до барана (посередине) и коровы (наверху). Живописная группа разнообразной птицы с расфуфыренными индюками, гусями и сказочным золотым петушком. Далее образованный рабочий, похожий на славянского русокудрого богатыря, разглядывает инженерную документацию, а навстречу ему, ни на кого не глядя, протягивает в никуда гигантские колосья пшеницы деревенская девушка-агроном, оснащенная увеличительным стеклом. Между ними, символами сближения города и деревни, втиснулся кусочек дикой природы в виде ромашек и маков. Слева редкая для советского строя многодетная семья с четырьмя детишками. Отец обучает старшую девочку чтению, а мать поднимает младенца с красным флажком.